Небо повсюду - Страница 50

Я лишила радости самого радостного человека на Земле.

– Мне так жаль, – повторяю я. – Так…

– Боже, да перестань уже! – Его руки налетают на меня, как сбрендившие летучие мыши. Я заново разожгла в нем ярость. – Мне плевать, что тебе жаль. Ты просто не понимаешь…

Я не успеваю больше ничего сказать: он разворачивается и несется обратно в дом.

Маркус со вздохом качает головой и следует за братом, а за ним и ДагФред.

А я остаюсь стоять. Слова Джо все еще обжигают мне кожу, и я думаю, как же глупо было прийти сюда в этом микроскопическом платье и на гигантских шпильках. Я стираю пение сирен со своих губ. Мне тошно от себя. Я не попросила у него прощения, ничего не объяснила, не сказала, что он – самое потрясающее, что случилось со мной в жизни, что я люблю его, только его и никого больше. Вместо этого я сказала, что у него есть ноги. Ноги.

А вы еще говорите о том, что от волнения люди заикаются. Тут я вспоминаю «Привет, Рейчел», и в моей голове, как коктейль Молотова, взрывается ревность и смешивается с отчаянием, дополняя и так неприглядную картину.

Мне хочется запинать это безупречное небо ногами.

Я так увлеклась самобичеванием, что совсем забыла, что Тоби еще тут.

– Чувствительный паренек, – произносит он.

Я поднимаю глаза. Он сидит на веранде, опершись на локти и вытянув ноги вперед. Наверное, пришел сюда прямо с работы: вместо обычных лохмотьев, в которых он катается на скейте, на нем заляпанные грязью джинсы, такие же ботинки и рубашка на пуговицах. Только пистолета не хватает, а так, ни дать ни взять, персонаж с упаковки Мальборо. Он выглядел так в тот день, когда похитил сердце моей сестры: революционер Бейли.

– Вчера он чуть не пристукнул меня своей гитарой. Думаю, сегодня – это прогресс.

– Тоби, что ты тут вообще делаешь?

– А ты что, зачем пряталась в дереве? – отвечает он вопросом на вопрос и кивает в сторону ивы.

– Пришла извиниться.

– Я тоже. – Он вскакивает на ноги. – Пытался объяснить ему, что к чему.

Его слова удивляют меня.

– Я отвезу тебя домой.

Мы забираемся к нему в грузовик. Меня ужасно мутит от этого худшего соблазнения в истории, и в довершение всего я уверена, что Джо смотрит за нами из окна. И подозрения снова вскипают в его горячей голове, когда я уезжаю от него вместе с Тоби.

– И что ты ему сказал? – спрашиваю я его, когда мы покидаем территорию Фонтейнов.

– Ну, из тех трех слов, что я успел сказать вчера, и семи сегодняшних он должен был уяснить, что я прошу его дать тебе второй шанс и что между нами ничего нет, мы просто оба были в отчаянии…

– Ого, как мило с твоей стороны. Ты, конечно, лезешь не в свое дело, но все равно…

Он бросает на меня быстрый взгляд и снова смотрит на дорогу:

– Я видел вас тогда под дождем. Я видел, что ты чувствуешь.

Голос его бурлит от эмоций, которых я не понимаю и, возможно, не хочу понимать.

– Спасибо, – тихо говорю я, вопреки всему растроганная тем, что он сделал – вопреки всему и одновременно из-за всего этого.

Он не отвечает. Глядит прямо на солнце, которое заливает весь мир неподобающим великолепием. Грузовик несется среди деревьев; я высовываю руку, пытаясь поймать ветер в ладонь, как делала Бейлз. Я скучаю по ней и скучаю по себе – такой, какой была рядом с ней, скучаю по всем нам, какими мы были в прошлом. Мы больше не станем теми людьми. Она забрала их с собой.

Я замечаю, что Тоби нервно стучит пальцами по рулю. Все стучит и стучит. Тук. Тук. Тук.

– Что такое?

Он крепко вцепляется в руль обеими руками.

– Я правда люблю ее, – говорит он прерывающимся голосом. – Больше всего на свете.

– Ох, Тоби… Я знаю. – Единственное, что я понимаю из всего этого хаоса, – это то, что все, что случилось между нами, случилось потому, что мы оба слишком сильно любим Бейли. – Я знаю, – повторяю я.

Он кивает.

Мне приходит в голову вот что: Бейли так любила и меня, и Тоби, что мы оба заполняли ее сердце почти целиком, и, может, дело именно в этом. Может, мы думаем, что если будем вместе, то ее сердце заживет.

Он останавливает грузовик перед домом. Солнце струится в кабину, купая нас в лучах света. Я смотрю из окна и вижу, как Бейлз выбегает из дома, спархивает с крыльца и прыгает в ту же машину, где сейчас сижу я. Так странно… Я целую вечность ненавидела Тоби за то, что он отнял у меня сестру, а теперь жду, что он вернет мне ее.

Я открываю дверь и ставлю одну шпильку на землю.

– Ленни…

Я оборачиваюсь.

– Рано или поздно он сдастся. – Тоби улыбается искренней, доброй улыбкой. Он склоняет голову на руль. – Я тебя оставлю на какое-то время, но если тебе что-нибудь будет нужно… позови меня, ладно?

– И ты меня, – выдавливаю я сквозь комок в горле.

Наша любовь к Бейли трепещет между нами: она словно живое существо – хрупкое, как маленькая птичка, и такая же ненасытная в своем желании летать. Мое сердце болит за нас обоих.

– Не натвори глупостей на своем скейте, – говорю я.

– Не натворю.

– Ладно.

Я выскальзываю наружу, захлопываю дверь и иду домой.

Глава 29

(Найдено под скамейкой, у ресторанчика Марии, написанным поверх объявлений о найме в кловерской газете)

Сара уехала в университет: сегодня проходит тот самый симпозиум. И теперь мне некого винить, кроме себя, ни за «Привет, Рейчел», ни за провалившуюся операцию по соблазнению. Я оставляю ей сообщение, в котором говорю, что устрашена, как и подобает хорошей святой, и все из-за eejouissance. Что теперь мне только и остается, что молить о чуде.